Мушег Мамиконян, НСС: Мы на 15 лет отстаем в производстве готовой еды

Выступление в рамках круглого стола Национального союза мясопереработчиков на ПРОДЭКСПО-2025

Меня удивляет, что для кого-то тема «готовой еды» только начинается. «Мы только что увидели», «недавно услышали», «сейчас делаем». Из скромности я обычно не говорю о том, что мы уже сделали, но сегодня придется.

Компания «Протеинпродукт» — крупнейший игрок в сфере ингредиентов для мясной промышленности.  Еще в 2006 году мы производили на Дмитровском мясокомбинате полностью готовые пельмени. Позже этот проект был передан комбинату, и сегодня один из наших участников рынка успешно выпускает аналогичный продукт. Это было 15, а то и 18 лет назад.

Производители мясопродуктов все выпускают готовую еду. Мы же не продаем колбасу, чтобы потребитель ее варил. Иногда люди подогревают сосиски или сардельки — но это уже готовый продукт. Я и сам могу разогреть колбасу и съесть ее с гарниром, как делают многие. Но проблема заключается в другом.

Сосиски — это тоже готовая еда

Мясоперерабатывающая отрасль в России отстает на 15 лет от развитых стран. При этом мы потребляем 82 кг мяса на душу населения — это выше среднего уровня развитых стран, где этот показатель составляет 42 кг. По объемам производства мы входим в пятерку мировых лидеров, по экспорту — в десятку. Производство индейки у нас уже на втором месте в мире. Эти цифры говорят о компетенциях отрасли.

И все же, несмотря на все это, мы на 15 лет отстаем в производстве готовой еды. Причины есть и объективные, и субъективные. Например, когда в зале не все подняли руки, обозначая себя как производители готовой еды, это не потому, что они ей не занимаются, а потому, что не осознают этого.

Сегодня в России 2,4 млн тонн мяса идет на переработку. При этом рынок колбас, сосисок, ветчин и консервов не растет. Это все продукты, которые уже можно считать готовой едой, потому что они полностью термообработаны и не требуют дальнейшей кулинарной обработки.

В то же время 8-9 млн тонн мяса не перерабатываются в готовую продукцию. Есть объективные причины, но если я озвучу субъективные, вы можете обидеться или даже выйти из зала.

Мы упустили важный вопрос управления продуктом

В России мясопереработка разделилась: часть предприятий ушли в сельское хозяйство, потому что это было выгодно — субсидии, таможенные льготы, тарифное регулирование. Но при этом другие остались в городах и не развивали маркетинг.

В итоге сети вынуждены были занять пустующую нишу: сначала они делали небольшие кулинарии, затем открыли прилавки с готовыми блюдами, потом — фабрики-кухни. Им пришлось это сделать, потому что промышленность не справилась с задачей.

Что упустили производители? Управление продуктом.

Вместо того чтобы развивать ассортимент, мы десятилетиями выпускаем одни и те же цилиндрические продукты: сосиски, вареную колбасу, ветчину. Это сделало конкуренцию невыносимой. Производители, имеющие свое сырье, могут перекрестно субсидировать производство и снижать цены, вытесняя тех, кто не имеет сырьевой базы.

Другие отрасли пищевой промышленности развиваются быстрее. Например, в молочной отрасли активно растет производство сыров, а овощеводы начали выпускать готовые овощные продукты, такие как вареная замороженная картошка.

Почему именно 15 лет отставания?

В 2006 году мы уже успешно запускали проекты с готовыми продуктами, но рынок был не готов. Тогда сети не брали такие товары, и нам приходилось думать, как их преподносить клиентам. Производители были заняты вопросами поставок сырья, а ассортиментное развитие ушло на второй план.

«Если не изменим подход, нас вытеснят сети»

Теперь перед отраслью стоит вопрос: консолидация, локализация или специализация?

Консолидация уже практически невозможна, рынок поделен. Локализация возможна, но требует пересмотра подходов. Готовая еда — это не только колбаса и ветчина, а гораздо более широкий ассортимент.

Есть стратегические ошибки в маркетинге. Например, мы тратим огромные бюджеты на рекламу продуктов с иностранными названиями: венская, пражская, мюнхенская колбаса. Почему не назвать их Орской, Курской, Тульской?

Если не изменим подход, нас просто вытеснят.

Речь идет об управлении продуктом — это называется product management.
Иностранные термины не так важны, но главное — управление продуктом.

Поэтому если мы, мясники, начнем думать в этом направлении, засыпать с этой мыслью, обсуждать ее с коллегами, мы лучше поймем, кто мы и что можем сделать для огромной индустрии, которая развивается, растет и перерабатывает наши 8-9 миллионов тонн мяса.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ